ты? Из этих, инопришеленцев? Как много вас развелось в тысяча одиннадцатом веке. Не для протокола, ты не видел где-нибудь маленькое такое блюдце, похожее на мыльницу?

— Мыльницу? — никогда не слышал Арагил этого слова, но видимо, человек решил, что он переспрашивает ради приличия.

— Ну да, телепортационный, нижне ярусный преобразователь атомов, ну же, что ты дуру даёшь?

— Не понимаю. Видно вы перепутали меня с кем-то.

— С кем? С тостером? Наверное ты из новеньких этих, что недавно прибыли, когда меня уже не стало. Небось уже и потеряли своего командира? Дай-ка мне свой жетон, я отрапортую о тебе и о твоей некомпетентности и необразованности.

Арагил подошёл поближе, осмотрел человека и сказал, что не знает никакие такие места, и впервые слышит о каких-то там атомах, и что это такое понятия не имеет. Человек тем временем шарился по кораблю, рыская что-то для себя, никак иначе, и увидел книжку на полу у кресла, взял и хохоча прочитал всю, Арагил молча наблюдал.

— Талант у тебя писательский, не пробовал записаться на курсы? Нет в мире таких планет, не существуют такие миры, разве что у тебя в голове. Эх, нарожали матери всяких фантазёров и мечтателей, ни книгу прочитать, ни изучить космос по фолиантам всяким там, и сразу вот такое вот пишут.

— Всё это правда, — вскочил Арагил, попытался улыбнуться, да ничего не вышло, оскал злобный вновь, и человек отскочил в попятную, подумав, что паук нападает.

— Нападать решил? Тебя за это повесят и сожгут на солнце!

Долго еще объяснял Арагил своё происхождение, и наконец не выдержав глупости человеческой, полетел по старому курсу на планету, что была ближе всего. Остановившись, скажем так, после сорока минут молчаливого лёта, человек надел свой скафандр, затем и браслет на руку, и они вышли на поверхность той планеты, где ходили зебры, летали орлы и плавали по асфальту крокодилы. Упал тотчас человек на зад и ахнул, поднялся песок, что книги и малого много не знают, что вот оно какое волшебное-то место есть во вселенной, да и разумные животные у которых свои законы, существа, что строят свои города. Но сколь же глуп был тот человек, что увидев Арагил, не подумал, что таких как он множество миллионов, да разных всяких. Извинился человек, и они пошли на рынок, закупаться нечто важным. Только важного тут оказалось ничего. На полках лежало барахло, коих никогда и нигде не видел он, и развернувшись они сели на корабль и улетели прочь. Змея пенсионерка продавала носки для змей, чулочки, одеяла, отличались они лишь длиной и толщиной друг от друга. Гиена впихивала накладные зубы из камней с острым корнем, а жираф, яро рекламировал мазь против удлинения шеи. Но ни черта не помогали они, носки с хвостов змей сползали, зубы падали, а мазь делала шею липкой, но не короткой.

— Ну что же, раз ты правду сказал, мне нечего терять, да и, потеряли меня похоже, — сказал человек, — Меня кстати зовут Джонни Кекк.

— Арагил, — защелкал паук, и спросил, как он попал сюда и, разумеется, как продержался столько времени.

— Да просто всё, как триста миллионов умножить на четыреста сорок три тысячи двенадцать. Дело было так, мы, с моим товарищем по этому важному делу, что уж греха тайну таить, по уничтожению паразитов вокруг нашей планеты, а паразит этот был огромным, чуть меньше луны, еще бы немного, и вовсе бы с орбиты луну сбил. Так вот, дрались мы с ним, и он, вот такая сила у того, ударил хвостом меня, и закинул в чёрную дыру, которую сам и создавал. И дыру-то он не абы какую, а размером с грузовик, на большее сил наверняка не хватает. Засосало меня в это место, в пустоту Волопаса, и плыл здесь, едва-ли оставаясь живым.

— А как же еда?

— Да. Самое-то важное, еда, так вот. Еду получал я прямо из космоса, сам знаешь, во вселенной много микроорганизмов, а мой костюм собирает их и делает всякие крутые штуки, например, может приготовить пиццу, одним словом на что ума хватает и фантазии. Приготовит и ешь. Только чёрт его дери, холодная всегда. Жевал такую еду целый год, дышал так же. Костюм наш создан самыми умными людьми моего мира, что и кислород добывает прямо из космоса, тут этого кислорода целая вселенная, надо только правильно фильтровать. Вот так я и выживал, веришь или нет, но такова правда. И вижу, радуюсь такой, летит что-то утром сегодня, обрадовался, да я чуть не подавился сосиской, пока удивлялся. Думал, что меня по gps датчику нашли, а это ты, всего лишь. Зашёл на борт и думаю, ну что за чучело наряженное, выродилось в клоунаду. А тут такое тебе дело, ты настоящий паук. Понятно теперь, что никому не нужен я. Бросили меня умирать, или сами люди умерли. Ну что за век то такой, а! Людей кидать на произвол судьбы.

— Что же получается, ты попал сюда из будущего? — удивился Арагил, и уставился всеми глазами, желая услышать истину.

— В смысле из будущего? Какой сейчас год?

— В последний раз на земле, когда путешествовал, был двадцать первый век, двадцатый год. Так и было написано на газетах.

— Да чёрт тебя же дери! — крикнул Джонни, встал и начал ходить взад и вперёд, — получается, сына я больше не увижу. Вот почему меня не могут найти. В этом времени нет наших технологий, значит и путь сюда закрыт, и вообще, миллиард бесконечных вселенных получается есть, может даже в каждом есть я. Перепутают и не того заберут, вот же настрадаются. А тот я, дурак дураком!

Затем откинулся на кресле, и усмехнулся, мол, с тобой я полечу, куда ты, туда и я. И полетели они вместе в мир, во всякие вселенные новые, вновь удивляться неизведанному.

И, можете мне не верить, постучались во второй раз, в ту же дверь. Ну нашли мне тут проходной двор! На этот раз открывать не стали, но каково же удивление было то, когда дверь вышибли и на помосте стоял бог. Он закрыл дверь, пальцем припаял её, и щелкнув сделал второе кресло, и сел в неё. Достал чипсы, и захохотал.

— Продолжайте, нечего на меня глазеть. Не надо обращать на меня